В 2005 году я писал в вузе дипломную работу о советской военной пропаганде в произведениях Ильи Эренбурга, и это казалось исследованием на довольно устаревшем материале. Сегодня я открыл файл с тем дипломом и понял, что история началась заново.
Я воздержусь от эмоциональных оценок этой, прости господи, спецоперации. Но как журналист, который больше 20 лет занимался новостями, пусть и региональными, позволю себе несколько советов — для тех, кто пытается разобраться в потоке данных.
1. Официальным источникам доверять нельзя, что бы там ни говорил Роскомнадзор. Причем это касается источников с обеих сторон. Сейчас каждая сторона стремится мифологизировать и упростить происходящее, сделать его максимально понятным для людей с любым уровнем образования. Чем проще мифология, тем лучше она усваивается: «враг у ворот, дадим отпор оккупантам», «мы не враги, а освободители, другого выхода не было».
Иностранным якобы независимым источникам доверия тоже не много. Там свои особенности, хотя данные американских и английских СМИ о начале боевых действий все же оказались достоверными.
2. Есть большой соблазн поверить очевидцам, но и им верить нельзя. У адвокатов есть короткий анекдот на эту тему: «Я свидетель. Что случилось?» Война сложнее, чем кажется, и очевидцы зачастую вовсе не очевидцы. А события, которые они фиксируют, порой были в другое время, в другом месте или их не было.
3. Бывает, люди не могут сформировать свое отношение к событиям и ждут, когда об этом выскажется кто-то из лидеров мнений. У разных людей свои лидеры мнений: для одних это любой известный футболист, а для других только член-корреспондент РАН. Со всеми этими источниками тоже нужно держать ухо востро, особенно если лидеры мнений состоят в политических партиях той или иной стороны или получают деньги из бюджетов. Это, например, чиновники, депутаты, военные. Может оказаться, что своего мнения у них на самом деле нет, а они просто транслируют данные сверху наборы тезисов.
4. Бойтесь любой эмоциональной окраски новостей. Чем суше написан текст, тем выше вероятность, что он достоверен. Сравните: «в боях уничтожены 4 танка» и «в тяжелых боях с превосходящими силами нацистов наши герои сожгли 4 танка». Второй версии веры заведомо нет — это пропаганда. Но и эмоционально нейтральные новости тоже могут быть пропагандой: здесь дело в простом составлении происшествий, сама последовательность которых должна производить должное впечатление.
5. Будьте осторожнее с комментариями. Мне кажется бессмысленным переубеждать, обращать сейчас кого-то в свою веру, спорить про события 8-летней давности, о которых на самом деле никто ничего толком не знает. Я с ужасом смотрю, как вдрызг ругаются друзья, коллеги, родственники. Сейчас, наоборот, время держаться за «горизонтальные связи»: семью, близких, друзей, знакомых. Скоро мы все ощутим последствия того, что происходит. Уверен, все это оплатим мы — простые граждане с простыми российскими доходами.
Еще подробнее про чтение новостей в военное время написал журналист и медиаконсультант Саша Амзин: https://mailchi.mp/getkit.news/readnews
Осенью прошлого года мы жарили на гриле мясо в маленькой деревушке в Черногории. За одним столом сидели мы, русские, украинец, чех и серб. Все говорили по-русски и мне подумалось, что вот она — объединяющая роль русской культуры. Эх, блин!..
